И доброе дело можно забыть
Сейчас я собак совершенно не боюсь, а когда-то, во времена моего дворового детства,они внушали мне ужас.
А а все потому, что в нашем дворе жили старик и старуха Суворовы, у которых была огромная овчарка Найда.
Тощая и злая, под стать хозяевам, она гоняла голубей и кошек и пугала детей, а однажды даже загрызла котенка.
Однако Суворовы любили не просто погулять с собачкой, но и спустить ее с поводка, а на все претензии отвечали, что Найдочка совсем не кусается, кошки и голуби же не в счет!
А еще у нас во дворе жил Вовка Батов.
Его асоциальная, как нынче говорят, семейка была явлением вроде болезни, опасной для жизни настолько, что лучше с ней никогда не сталкиваться.
Глава семьи, маленький одноногий субъект по кличке Огрызок, был с виду полный и окончательный пират, если бы ему еще и глаз выбить, и этот недоделанный пират держал в страхе пять сыновей - здоровенных лбов, из которых только самый младший, десятилетний Вовка, был меньше его ростом.
Напившись, Огрызок гонял супругу, а та уже срывала злость на детях, и Вовке, как младшему, доставалась самая большая порция этой самой злости.
Наверное, поэтому Вовка был мелковат для своего возраста, и вечно выглядел так, что хотелось его отмыть и покормить.
Но наша дворовая детская компания его в свои игры не брала, да он особо и не напрашивался - видно, привык к отведенной ему в семье роли "крайнего".
И вот в один прекрасный день, (а было мне на тот момент лет восемь, не больше) едва я вышла из двери подъезда, как вдруг ко мне подбежала эта страшная псина.
В ее глазах был такой охотничий азарт, что я почувствовала себя тем самым несчастным загрызенным котенком, но мерзкая старуха Суворова делала вид, что очень занята развешиванием белья и ничего не замечает.
Я уже было приготовилась к смерти, но тут из-за моей спины раздался голос Вовки Батова:
-А ну-ка, пропусти!
С этими словами он отодвинул меня, и, без всякого страха подойдя к псине, протянул ей кусочек хлеба - у него в карманах всегда была какая-то утащенная из дома еда, а Найда, к моему удивлению, аккуратно взяла этот хлеб прямо у него из руки.
И, пока овчарка жевала хлеб, Вовка преподал мне азы обращения с собаками,
-Ты, главное, не бойся - собаки это чувствуют, а если совсем уж страшно, наклонись и сделай вид, что подбираешь камень.
В тот же день я несколько раз проверила с Найдой трюк "подбираешь камень", и всякий раз она отбегала, поняв, кто тут страшнее.
С тех пор я перестала бояться собак. хотя, конечно, понимаю, что со стаей одичавших собак это не поможет.
...Но самое интересное, что, когда я встретила этого Вовку через двадцать с лишним лет - а он за это время вырос в здоровенного парня, и рассказала ему, как он меня научил не бояться собак, то в ответ услышала:
-Вот хоть убей, я этого не помню...
И тогда я поняла, что и доброе дело можно забыть.
А а все потому, что в нашем дворе жили старик и старуха Суворовы, у которых была огромная овчарка Найда.
Тощая и злая, под стать хозяевам, она гоняла голубей и кошек и пугала детей, а однажды даже загрызла котенка.
Однако Суворовы любили не просто погулять с собачкой, но и спустить ее с поводка, а на все претензии отвечали, что Найдочка совсем не кусается, кошки и голуби же не в счет!
А еще у нас во дворе жил Вовка Батов.
Его асоциальная, как нынче говорят, семейка была явлением вроде болезни, опасной для жизни настолько, что лучше с ней никогда не сталкиваться.
Глава семьи, маленький одноногий субъект по кличке Огрызок, был с виду полный и окончательный пират, если бы ему еще и глаз выбить, и этот недоделанный пират держал в страхе пять сыновей - здоровенных лбов, из которых только самый младший, десятилетний Вовка, был меньше его ростом.
Напившись, Огрызок гонял супругу, а та уже срывала злость на детях, и Вовке, как младшему, доставалась самая большая порция этой самой злости.
Наверное, поэтому Вовка был мелковат для своего возраста, и вечно выглядел так, что хотелось его отмыть и покормить.
Но наша дворовая детская компания его в свои игры не брала, да он особо и не напрашивался - видно, привык к отведенной ему в семье роли "крайнего".
И вот в один прекрасный день, (а было мне на тот момент лет восемь, не больше) едва я вышла из двери подъезда, как вдруг ко мне подбежала эта страшная псина.
В ее глазах был такой охотничий азарт, что я почувствовала себя тем самым несчастным загрызенным котенком, но мерзкая старуха Суворова делала вид, что очень занята развешиванием белья и ничего не замечает.
Я уже было приготовилась к смерти, но тут из-за моей спины раздался голос Вовки Батова:
-А ну-ка, пропусти!
С этими словами он отодвинул меня, и, без всякого страха подойдя к псине, протянул ей кусочек хлеба - у него в карманах всегда была какая-то утащенная из дома еда, а Найда, к моему удивлению, аккуратно взяла этот хлеб прямо у него из руки.
И, пока овчарка жевала хлеб, Вовка преподал мне азы обращения с собаками,
-Ты, главное, не бойся - собаки это чувствуют, а если совсем уж страшно, наклонись и сделай вид, что подбираешь камень.
В тот же день я несколько раз проверила с Найдой трюк "подбираешь камень", и всякий раз она отбегала, поняв, кто тут страшнее.
С тех пор я перестала бояться собак. хотя, конечно, понимаю, что со стаей одичавших собак это не поможет.
...Но самое интересное, что, когда я встретила этого Вовку через двадцать с лишним лет - а он за это время вырос в здоровенного парня, и рассказала ему, как он меня научил не бояться собак, то в ответ услышала:
-Вот хоть убей, я этого не помню...
И тогда я поняла, что и доброе дело можно забыть.