Пётр Павленко "Кавказская повесть"

Прочитал две трети "Кавказской повести", устал, откладываю и делюсь впечатлениями. Повесть не доделана и при жизни писателя не опубликована. Судя по первой трети, Павленко - писатель очень сильный. Война России с горцами Шамиля. Шамиль и его предшественники (он был третьим по счёту имамом), оказывается, там истребили местную знать (ханов), до какой-то степени это похоже на иранскую революцию. В русской армии служат крепостные практически пожизненно. Но бежавшим из плена дают вольную. Налажен бизнес "похищение горцами с последующим бегством из плена". За деньги тебя ночью уводят горными тропами "в плен", затем ты "бежишь" и вот ты вольный человек! Всем хорошо, всем выгода! Маркитантка Марья Андреевна Саликова после штурма очередного аула скупает трофеи - ковры, оружие, овец, перепродаёт и снабжает господ офицеров шампанским и блядьми. Но идеалисты тоже есть. Поручик Аварский - горец из аманатов (заложников). Брали детей в заложники, отдавали в военные училища. Вырастали образованные горцы, в основном пророссийски настроенные, ехать назад в свой талибан совершенно не хотящие. Там есть сцена, где Шамиль предлагает обменять пленных грузинских княжён на своего сына-заложника. А сын живёт в Петербурге как российский дворянин, пьёт шампанское, пользуется успехом у женщин и ехать в дикие горы совершенно не хочет. Его уговаривают "Не на смерть едете, к родному отцу!" Но поручик Аварский не такой, он увлечён революционными идеями (Гарибальди!) и бежит из русской армии в горы освобождать свой народ. Народ же оказывается совсем дикий. Штурм Гергебиля Воронцовым показан с двух сторон - сначала русской, потом дагестанской. С русской стороны: артобстрел, аул горит, красота, Воронцов (полоумный старик) смотрит в подзорную трубу и вспоминает встречи с наполеоновскими маршалами. Пробили брешь в стене, пошли в атаку. Фельдфебель Окурко бежит "особым фельдфебельским аллюром", расслабленно, но ловко (у Стругацких ротмистр Чачу бежал "с неуклюжей грацией", тут, похоже, заимствование). Лезут в пролом и исчезают. В ауле ни криков "Ура!", ни признаков рукопашной. Уже половина армии исчезла в дыре. Подъезжает генерал Моисей Захарович Аргутинский по кличке "донгуз Аргут" (кабан Аргут), посмотрел и говорит "Волчьи ямы". Отступаем, горцы делают вылазку.



Дальше то же самое со стороны защитников аула. Артобстрел, ад, всё горит. Раненых, не могущих ходить (но могущих стрелять) кладут на стены - смерть шахида почётна. Ядра пробили стену, русские полезли в атаку. Лезут, проваливаются сквозь фальшивые крыши саклей и на колья. Лезут и лезут, уже сакли почти заполнились. Делаем вылазку, враг отступает, мы победили! Аж самим не верится! Теперь можно упасть. (Воронцова после этого отстранили от командования, назначили Аргутинского, он глупых ошибок не делал).
Вторая треть книги гораздо слабее (возможно, Павленко не успел её доработать). В последней трети помню сильную сцену набега дагестанцев на Грузию (когда захватили тех княжён), в которой полюбившиеся читателю герои раскрываются во всей душевной красоте (хищников-разбойников), но её читать пока не хочу. В общем, всем рекомендую почитать, если найдёте текст (я в интернете его не нашёл, но у меня в ЖЖ есть). Фразу "Но тяжело, обидно чужое счастье людям" в золотой фонд цитат.